Когда в 90-е года стало известно, что восстанавливается Казанский храм, люди потихоньку потянулись на стройку. Бросали все свои дела и трудились во славу Божию. Среди первых, кто зашел в разрушенный храм, была и Татьяна Митрофановна Быковская. Встречает гостей Татьяна Митрофановна всегда чаем, любит вспоминать и рассказывать о делах давно минувших дней…
— Родилась я 7 января 1932 года в Калачеевском районе в селе Скрипниково. Отец умер, когда мне было 4 года. Нас было 6 человек детей. Старшему Петьке 13 лет. А я так хорошо отца  помню, что поставь сейчас рядком всех, его сразу угадаю. Помню — на похоронах читал батюшка по отцу, а я баловалась. Высунусь из-под стола, говорю – «Ку-ку», а батюшка мне палкой грозит. Начали отца выносить, стали мне копеечки родственники  давать, а я кричу, не нужны мне ваши деньги, не уносите. Отец еще с Гражданской пришёл раненый. Болел. И мать, и отец были очень добрые, богомольные. Дома молились, церковь-то закрыли. Мы всё детство, как родились, так и голодали. Вспоминать нельзя. Но не знали что такое больница, никогда мы не болели. Траву ели, солить нечем было. Корову, правда, держали, но молоко на налог забирали, приедет молочник молоко заберет, а нам обрат отдаст. У нас хоть все и малограмотные, а все додельные, у меня 4 класса всего, потому что учиться невозможно было, школа далеко, а мы разуты, раздеты. Но всю жизнь работали хорошо.  Сестра матери растила 4 детей одна, муж на фронте погиб. Дети начали пухнуть от голода и, чтобы спасти их от смерти, двоих, самых слабеньких, отдала в детдом. Перед тем, как увести их – вывела на бугор, с которого церковь видна – запомните, сказала им – это ваша родина. Один сын, когда вырос, стал врачом, вернулся, . Приехал, увидел церковь и вспомнил, что мать говорила. Тетка моя в обморок упала, хорошо, что он — врач, спас её. Не обижайся на меня, сынок, — сказала ему, — пришлось отдать вас, чтоб живыми остались. Встретились  они – такая радость была у всех, а второго ребенка, так тетка и не нашла.
Иконы у нас всегда были, в Бога мы веровали. На Пасху нас мама выводила смотреть, как солнышко на Пасху играет. Мы станем все в ряд и смотрим  – и правда играет, и зеленым, и красным. Крест всегда я носила, почему Бог и остерегал меня. Где не попала в какую страсть, а Бог  сберег. Исполнилось мне 16 лет и пошла я в Старые Криуши паспорт забирать. Дорога через речку шла и я провалилась. Как поднялась наверх – не знаю. Я вся в воде была. – Господи, спаси меня от такой страсти – молюсь и точно как в воздух меня подняло. Обсушилась у какой-то бабушки, накормила она меня. До сих пор её вспоминаю.
Получив паспорт, завербовалась на горно-обогатительную фабрику в Краснотурьинск.
В 18 лет на фабрике затянуло в конвейер руку, чуть всю меня не утянуло. Хорошо мастер шёл и остановил ленту. Больше месяца рука не двигалась. Бог сберёг меня опять, я о Нём никогда не забываю. В Краснотурьинске замуж вышла и переехали мы сначала в Рождественскую Хаву, на родину мужа. Потом  у моих братьев в Тульской области жили.  Затем переехали сюда в Новую Усмань, трое детей у меня было.
Когда узнала, что церковь открыли, подумала — надо помочь, надо восстановить храм, чтобы люди ходили молиться. Нас четыре женщины пришли первыми на стройку. То, что было тогда, сейчас страшно даже представить. Женщины больше работали на восстановлении храма. Я была штукатуром, штукатурила стены, раствор мне подавали мои подруги. Марья Григорьевна, Анна Петровна и баба Груня – уже работали, мусор выносили. Рядом клуб был, где сейчас воскресная школа,  девчата вычистили внутри всё.  Я стала штукатурить в храме, а они мне помогали. На улице сарай взялся один делать, а углы не умеет заводить. Я с ним поработала. Колодец никто не брался делать — выложила. Ездила в Тресвятское за материалами. Забор делали, фундамент весь выложили кирпичом. Окна были все разбиты. Договорились с Наталией Ивановной вместе арки сделать и двое пособников было у нас. Мы делали из фанеры шаблоны и по ним выкладывали кирпичом арки окон. Над окнами какие-то пустые места были, пришлось и кирпичом и палками их забивать. Я стояла на сквозняках, боялась застудиться. Женщины мне сказали, — «Ты святой водички попей и ничего не будет». Так и работали, не болели. После окон стали выкладывать углы в храме. Подошла, посмотрела, а всё разбито. Думаю – Помоги, Господи, не знаю, как делать, я их не выложу, они же с рубцами. И помог, заложила, отштукатурила. Поди сейчас найди, как раньше было. Мы начали, а потом еще пришли люди делать. Ни копейки за работу не брала.  Я работала тогда, зачем мне деньги. На работе брала отпуск без содержания, — окна, чтобы сделать.
Первая служба была – алтаря не было – завесили простынями.  Когда я первый раз заходила туда, у меня слёзы градом лились. Сейчас зайдешь и не вспоминаешь даже уже, что было. Сейчас уже радость. Хожу и радуюсь. Не зря делали.

(Счетчик просмотров — 81)